Звезда фильма «Мистер Нокаута» — о работе, семье и феномене Райкина Реперные точки в биографии актера Артема Осипова были отмечены прямо наверняка — Константин Райкин в качестве мастера, его театр, съемки в популярных сериалах и, наконец, встреча со своей Маргаритой, родившей ему сыновей. Подробности — в интервью журнала «Атмосфера». — Артем, вы уже двадцать лет служите в «Сатириконе», что говорит о вашем постоянстве… За эти годы ни разу не возникало ощущения, что, возможно, вы уже несколько переросли этот театр и имеет смысл двигаться дальше? — Знаете, я с удовольствием играю в нашем театре в четырех спектаклях и, надеюсь, буду продолжать это делать. А чувство, что ты перерос место, в котором трудишься, время от времени, думаю, возникает у многих. Люди в этом плане похожи — никто не отменял кризис шестилетнего периода. Известно ведь, что каждые шесть лет желательно, для обновления, менять место работы. Но не всем подходит подобная схема. А уж у актеров ощущение, что из родного театра пора уходить, вообще присутствует перманентно. Правда, оно борется с другой частью сознания, которая подсказывает оставаться. (Улыбается.) Поэтому кто-то уходит, потом жалеет, возвращается или не возвращается уже, находит что-то лучше… Очень напоминает человеческие взаимоотношения — сначала парня и девушки, затем уже средних лет мужчины и женщины, позже пожилого мужчины и женщины… Надо сказать, что наш театр сильно отличается от других: он необыкновенно творческий и в целом дружный. Точнее — с более здоровой атмосферой среди коллег. Не секрет, что токсичные отношения в театре не редкость, и, в принципе, совсем их не избежать, но весь вопрос в степени. И у нас она, к счастью, минимальная. — Это зависит от художественного руководителя? — Безусловно. И от того, чем театр дышит, какие режиссеры приходят в него ставить… Множество факторов влияет. Лично я люблю «Сатирикон», нуждаюсь в нем. — И отчасти это наверняка еще и благодарность Константину Аркадьевичу, к которому вы попали на курс в Школе-студии МХАТ, когда со своим другом Дмитрием Куличковым, ныне тоже популярным актером, приехали учиться в столицу. Так что вы счастливчик в некотором роде. — Это точно! (Улыбается.) В каких-то самых важных моментах биографии мне действительно везет. Это касается и профессии, и любви. Так что я испытываю к миру благодарность, доверие и не устаю ежедневно говорить ему спасибо. Детей своих тоже к этому приучаю. Убеждаю их: «Братцы, как же здорово просыпаться, и даже если не вслух, а про себя, благодарить Вселенную». Один мой приятель называет это состояние «улыбкой Богу». Очень верно, на мой взгляд. — Мне кажется, вам удалось не застрять в каком-то одном актерском образе: на сцене у вас много классики, в кино — разнообразные персонажи… — Соглашусь с этим. Знаете, благодаря вузу, моему жизненному, профессиональному опыту, я давно убедился, что в нашем деле главное — страсть к лицедейству. То есть маски должны быть разные. А амплуа — это лишь использование режиссерами или продюсерами однажды верно найденного персонажа. Кто-то встает на данную колею из-за материальных запросов, но к сути работы это не имеет никакого отношения. Ясно, что финансовая составляющая проекта играет не последнюю роль и мы должны ежедневно зарабатывать деньги — я это делаю с большим удовольствием, знаю, что кое-что умею, стремлюсь зарабатывать больше, но обязательно в разнообразии героев и жанров. В данный момент, например, мечтаю о музыкальном кино. Пока у меня нет опыта киномюзикла вроде «Ла-Ла-Ленда», а это было бы классно! А если бы еще повезло перевоплотиться в Остапа Бендера, Гамлета, Отелло, Короля Лира плюс измениться до неузнаваемости, по-настоящему лицедействовать — вот это да! — Какими своими работами вы особенно гордитесь? — Сериалом «Ликвидация», «Банды», «Лондонград. Знай наших». И, кстати, я не бегаю от маленьких ролей, поскольку не предугадаешь, что и где может «выстрелить». Все идет в копилку. К тому же я так устроен, что стараюсь от любой работы получать удовольствие и выкладываться по максимуму. В принципе, наша профессия дает очень многое, в том числе и путешествия, когда случаются гастроли и экспедиции. Для меня идеальный вариант, когда куда-то едешь и трудиться, и знакомиться с новым местом одновременно. — Мне известно, что вы и рисковали неоднократно на съемках, когда сами проделывали трюки, имея в прошлом базу бокса, восточных единоборств и гимнастики… — Меня машиной сбивали, опасные драки ставились… Но все-таки я парень спортивный, а не безголовый, — на что-то совсем неразумное вряд ли соглашусь. И я адекватно оцениваю свои физические возможности. Когда объективно очевидно, что мне это под силу, то делаю, а если нет — то справляется каскадер. — С удивлением обнаружила, что, несмотря на посещение театрального кружка в детстве, у вас, оказывается, имелись альтернативы на будущее вроде Академии государственной службы… — Родители выдвигали это предложение, потому как я сомневался: в юном возрасте ведь трудно сделать однозначный выбор. Поэтому надеюсь, что мои дети услышат себя чуть раньше, будут уже готовы к выбору и не станут слушать советы со стороны. — В нашем разговоре вы неоднократно упоминали сыновей, и я не могу не спросить о них. У вас трое: старший, от первого брака жены, и двое уже ваши совместные — получается многодетная семья, как и в вашем детстве, вас у родителей было трое… — Да, я средний, и еще старшая сестра и брат. Правда, я никогда не ставил себе задачи стать многодетным отцом, хотя и вполне допускал такую возможность, и теперь этот статус мне очень нравится. Успеть бы прочувствовать это все, осознать, а то часы пролетают просто стремительно, и мне кажется, я даже чуть-чуть не успеваю зафиксировать в себе это состояние. А наши ребята — это тринадцатилетний Тимур, девятилетний Матвей и семилетний Федор. Они прекрасные, талантливые. У них есть этот внутренний огонек, который способен сделать из них личностей творческих, но я не тороплюсь с этим. Не беру их на съемочные площадки, не заставляю сидеть в театре целыми днями. Понимаете, это чрезвычайно манкий мир, игра привлекает всех, а уж детей прямо затягивает. Это я знаю по себе, поэтому не провоцирую. Безусловно, сыновья бывают там, где я работаю, им любопытно, но в целом мы с женой предлагаем им самим проявлять к чему-либо интерес, без нашего нажима. Пока, так получилось, они все трое страшно увлечены спортом — акробатическим рок-н-роллом. Причем серьезно — буквально каждые выходные у них соревнования. Например, на прошлой неделе их отобрали от Центрального федерального округа на чемпионат России, так что они делают колоссальные успехи. И мы рады: спорт чрезвычайно важен для ребенка. — Частенько за них «болеете» на трибунах? — К сожалению, из-за плотной занятости на их соревнованиях бываю редко. Но когда получается, обязательно приезжаю. Вообще люблю проводить время с семьей: на досуге мы можем и в футбол поиграть, и просто прогуляться по парку, и на лыжах покататься, или банально дома валяться на диванах с планшетами в руках. У нас классные мальчишки, и мне с ними кайфово. Они абсолютно разные по темпераменту, по энергии, по склонностям к чему-либо. Портретное сходство наблюдается у меня с Федькой. Как-то раз, увидев мое детское фото, он спросил маму: «А это я где?» Но характеры у нас совсем не идентичны: я более легкий, а он такой конкретный, деловой, и мне очень нравятся эти его черты. — У супруги юридическое образование — наверное, по натуре вы весьма различны… — Да, так и есть, абсолютно разные по многом пунктам. Допустим, у меня мало друзей, а Рита умеет дружить, и это ценный навык. Так что мы дополняем друг друга. Но важно, что в чем-то главном мы, видимо, сильно похожи. — На программе Корчевникова ваша жена призналась, что ревность поначалу омрачала ваши отношения. Теперь вы с этой бедой справились? — Мы оба ревнивы, и периодически возникают беспочвенные подозрения. Знаете, как порой бывает: расслабишься, и кто-то тебе из-за левого плеча нашептывает — а ну-ка посмотри! Но это все чушь! Разумеется, Маргарита — эффектная женщина, но вопрос: зачем ревновать?! Как вы заметили, я человек последовательный, постоянный, потому что мне хочется таким быть. Я думаю, что в этом сила. И мне так комфортно: я не разрываюсь, жене доверяю, и, надеюсь, она мне тоже. Нет желания страдать какой-то ерундой: я же уже довольно взрослый — сорок лет на носу, много чего уже прошел, перепробовал, переосмыслил. И, ощущая хрупкость всего на свете — жизни, здоровья, отношений, — будучи готовым к неизбежным мгновенным изменениям, все равно мечтаю о внутреннем спокойствии и душевной гармонии. — Вы — собачник, верно? — Безумный! Обожаю их! С самого раннего детства собаки меня сопровождали. Ныне еще один член нашей семьи — карликовый абрикосовый пудель Буба. Лучший в мире пес! Притом что эту породу я никогда не воспринимал, считал неким недоразумением: не модная, не брутальная. Но выяснилось, что собака чудесная. Остановились на ней из прагматических соображений: квартира-то не гигантская, трое детей. Такой компактный питомец — то, что надо. А вот когда появится загородный дом — я же старею, следует об этом позаботиться, — наверняка опять заведу золотистого ретривера. — Относительно возраста вы как-то забавно заметили, что в тридцать лет нас всех снимают с гарантии… — Я слышал, что так шутят доктора. В любом случае, техосмотр следует проходить регулярно, а дальше наслаждаться жизнью. (Улыбается.)
