Звезда фильма «Серебряные коньки» рассказала нашему сайту о жизни в Америке, ностальгии по СССР и своем избраннике Соню Присс называют восходящей звездой экрана. Стать актрисой девушка мечтала с детства, но поверить в себя ей опосредованно помогла поездка в Америку. О формуле успеха, профессиональных страхах и сильном мужском плече — в интервью. – Соня, не так давно вышел фильм «Сквозь время» с вашим участием. Вы испытывали в жизни ощущения аномальности времени, дежавю? – У меня такое чувство, что раньше, в детстве, час тянулся гораздо дольше. Казалось, столько всего можно успеть. А сейчас время будто схлопывается, скукоживается — может, это связано с взрослением, а может, с темпоритмом Москвы. Если бы в сутках было не двадцать четыре часа, а хотя бы тридцать! У Гермионы из «Гарри Поттера» был приборчик, который назывался «маховик времени». Благодаря ему она могла одновременно находиться в двух разных местах. Завидую такой сверхспособности. (Улыбается.) – Наш век более стремительный, чем, например, прошлый. И вы как-то сказали, что вам проще играть исторических персонажей, нежели современных. Размышляете о том, что, может, родились не в ту эпоху? – Я не знаю, проще ли, но интереснее точно. Современный человек по своей психофизике сильно отличается от тех, что жили в прошлом, позапрошлом веке. Кажется, тогда мысли были содержательнее, глубже. Не было такого количества информации, которое нужно быстро «переварить», у людей было больше времени над чем-то подумать, они вели более размеренную жизнь. Мужчина порой добивался девушку годами, а сейчас месяц знакомства — это уже много. (Улыбается.) Войти в нужное настроение, кстати, очень помогает костюм. Когда на тебе корсет с косточками, тяжелый кринолин с металлическими прутьями, поневоле замедлишься (смеется), появляется гордая осанка, совсем по-другому держишь спину, жесты становятся более весомыми, значимыми. А если говорить о том, когда бы я хотела жить — во времена СССР. Кстати, в новом фильме «Сквозь время» я как раз попадаю в подобную реальность. Тогда был дефицит и очереди, люди испытывали определенные сложности, но мне кажется, у них в приоритете были другие ценности. Они много читали. Если послушать интервью любого советского человека, они грамотно, красиво говорили. Я очень люблю советское кино. В детстве смотрела исключительно советские фильмы, буквально пропиталась ими, знала наизусть все цитаты и песни. – Вы идеализируете советское время, а очевидцы — родители, бабушки-дедушки, вам что-то о той жизни рассказывали? – Конечно, их рассказы, как и просмотр фильмов тех лет — для меня основной источник информации. Сейчас я понимаю, что кино не всегда стопроцентно отражает реальность. «Сквозь время» — это картина про альтернативный СССР, некую параллельную вселенную. До этого мне часто предлагали «голубых героинь», а здесь предстояло сыграть решительную, дерзкую девчонку. Этим она меня зацепила. – Мне кажется, вы очень серьезно относитесь к каждой своей роли. Например, для «Серебряных коньков» изучали книгу по этикету дореволюционного издания… – Да, мне ее подарили продюсеры проекта. И я запоминала, как правильно сидеть за столом, какую вилку брать первой, когда можно встать, как здороваться — в зависимости от того, какой человек перед тобой, как должна вести себя барышня в присутствии родителей. Это было очень интересно! Я даже подчеркивала какие-то вещи для себя. (Улыбается.) – Вы обращаете внимание, насколько галантно ведет себя мужчина? – По настроению. Бывает, приятно, когда ты возвращаешься вечером со смены уставшая, и таксист распахивает перед тобой дверь машины, помогает поставить сумки. (Смеется.) А в обычной жизни я особо на этом не зацикливаюсь. Вообще, как мне кажется, все эти ухаживания, конфетно-букетный период, уходят куда-то, сейчас ухаживание — это лайк под фото поставить. (Улыбается.) Жаль, конечно. Потому что романтичные жесты очень наполняют, позволяют ощущать себя женщиной. – В вашей жизни были такие знаки внимания? – Да, наверное, надо подумать. (Смеется.) Мне больше вспоминается забота, поддержка в трудный момент. На самом деле, отправить курьера с цветами — не такой большой труд. А вот если мужчина изменил свои планы, отпросился с работы, чтобы проводить меня в аэропорт, или помог с переездом — это приятно. – Вы ощущаете свою внутреннюю хрупкость? – Такое случается периодами: хочется, чтобы взяли на ручки, погладили по головке и сказали, что все будет хорошо. (Смеется.) Но бывает и иначе, когда я ношусь по городу, решаю несколько дел одновременно — прямо мужскую энергию в себе чувствую. – Москва на вас какое влияние оказывает? Вам здесь комфортно? – До этого я пять лет жила в Петербурге, училась в театральной академии, и это первый мегаполис в моей жизни. Я сама из провинции, родилась в Кургане, и там мне было тесно. Еще год провела в Америке, но тоже в небольшом городе. В Питере мне поначалу было комфортно, но потом обстановка стала давить. Там такое чувство, будто небо лежит прямо на голове. Есть мем, что петербуржцы могут отменить деловую встречу из-за плохой погоды и магнитных бурь. (Смеется.) И это на самом деле так. В первые три года я была настолько поглощена учебой, что не замечала ничего вокруг. А к выпуску с графиком стало посвободнее, и я стала обращать внимание на город, отмечая для себя, какой он красивый, атмосферный, но какой же тяжелый климат! При этом люди не бегут с работы домой, находят время для прогулок, посиделок с друзьями. Жизнь там течет медленнее, чем в столице. Для меня есть смысл находиться в Москве, потому что здесь развитая киноиндустрия. Но в моем представлении Москва похожа на огромную центрифугу, и можно на некоторое время запрыгивать внутрь этого колеса, но надо иметь возможность оттуда выбираться — поэтому многие москвичи уезжают отдыхать куда-то за город, на дачу. – У вас есть формула успеха в этой профессии? – Формула успеха — это труд, оттачивание своих профессиональных навыков. Ну и везение, конечно, потому что ролей хороших мало, а актеров очень много. Утверждают, наверное, тех, кто делает все сам, без подсказок, с кем не нужно разбирать роль по полочкам. Некоторые режиссеры это любят, но порой не имеют возможности, ведь каждый съемочный день — это деньги. Получается, чем ты подвижнее внутри, тем более востребован. Типаж важен, разумеется. Я немного застряла в амплуа романтической героини. Очень хочу от него отойти — и подвижки есть. Сейчас вышел триллер «Сквозь время», о котором мы говорили, также жду премьеру комедии «Пять копеек» на одной из видеоплатформ. – Не думали о том, чтобы сменить имидж? – Для роли я готова на все что угодно: набрать вес, перекраситься, побриться наголо. Моя внешность мне не принадлежит, и я стараюсь ее поддерживать максимально естественной. Артист как чистый лист, на котором режиссер может нарисовать все что хочется. – У вас такое восприятие. А ведь есть актеры-глыбы, которые начинают диктовать режиссеру, как они видят персонажа, переписывать куски текста. – Мне кажется, идея, замысел — все-таки работа режиссера. Слово «актер» происходит от «акт», «действие», он исполнитель. И мы, актеры, не видим картину целиком. Случалось, я спорила, а потом подходила к плейбеку, смотрела отснятые сцены и понимала, что режиссер прав. Нужно доверять, иначе как работать. Думаю, должен сложиться какой-то творческий союз, потому что актер тоже человек, и если уж совсем некомфортно, что-то хорошее вряд ли получится. – Были неприятные моменты на пробах, кастингах, когда с вами вели себя жестко, давили? – Нет, не помню такого. Мне везет на хороших людей. Недавно прошел сериал «Актрисы» Федора Бондарчука, и все узнали об актерских страхах. Все так и есть. (Смеется.) – Какой ваш самый сильный актерский страх? – Наверное, лет этак через тридцать оглянуться и понять, что все сделала не так. Страх — что будет стыдно за свою работу. – Вы смотрите, что у вас выходит, оцениваете? – Да, стараюсь. Есть фильмы, которые я даже пересматриваю по несколько раз, например «Серебряные коньки». Не потому, что я на себя любуюсь, мне нравится, как в целом сделано это кино. Когда идут съемки, больше сосредотачиваешься на своей игре, а тут появляется возможность оценить картину целиком как зритель. Партнеры у меня там великолепные, в первую очередь, это Алексей Геннадьевич Гуськов, мой кинопапа. Мы до сих пор поддерживаем связь, я хожу к нему на спектакли. Во время съемок он много полезного мне подсказывал, его советы я даже записывала в тетрадку. (Улыбается.) – Бывает, какие-то проекты отследить не успеваю. Кого обычно приглашаете на премьеру? – Зову своего агента. (Улыбается.) Я рада, если у кого-то из знакомых актрис, с которыми мы общаемся, есть возможность прийти, поддержать меня. Родственников, которые оказываются проездом в городе, тоже с удовольствием приглашаю. А родителей я даже специально привозила на премьеру «Серебряных коньков». – У вас появились близкие подруги среди актрис, или все-таки существует момент конкуренции? – Скорее, мешают наши графики, очень трудно встретиться, потому что съемки в разных городах. Есть девочки, с которыми мы более-менее общаемся, видимся на каких-то мероприятиях. Подруги детства у меня остались в Кургане, мы встречаемся, когда я приезжаю, созваниваемся. Так получается, что самое плотное общение у меня с моим агентом и пиар-директором. – И все же о профессиональной зависти — вы расстраиваетесь, если не попадаете в хороший проект? – Значит, я не была готова, и есть чему поучиться у человека, который прошел кастинг. Поначалу я переживала очень сильно, но потом проб стало больше, и я поняла, что причины, по которым тебя утверждают или не утверждают, могут быть очень субъективными: например, актер может напомнить режиссеру его близкого человека, или же он видел на эту роль именно блондинку с голубыми глазами. Или мы органичнее смотрелись в кадре с партнером, нежели другая претендентка и так далее. Но это не значит, что можно не стараться. Я всегда очень ответственно подхожу к пробам. Грубо говоря, четыре раза в неделю я прохожу «собеседование» на работу в разные места, и за эти пятнадцать минут нужно выложиться по максимуму. Это большой стресс.
