Популярный актер рассказал WomanHit об авантюрах в жизни, сложностях в работе с Гариком Харламовым и сыновьях, которые пошли по его стопам На счету заслуженного артиста России Михаила Богдасарова уже 330 проектов, а его комедийный образ знают, кажется, все. Впрочем, Михаил — не только популярный артист, но еще и режиссер, преподаватель ИТИ имени Иосифа Кобзона и любящий отец. Мы пообщались с Богдасаровым и выяснили, почему он ушел из театра, хлопнув дверью, как повлиял на поступление сына в театральный, и что произошло на съемках с соседкой Джо Байдена. — Михаил, расскажите, как проходит для вас эта осень, какие новости? — В работе. Снимаюсь сейчас в двух картинах: «Искусство соблазнения» Сарика Андреасяна и «Либидо» с Никитой Кологривым. -Но вы же еще снялись в сериале «Гудбай» на ТНТ. Кого здесь играете? — Не очень хочется рассказывать, спойлерить, как это говорится. Я играю дипломата, который замечательнейшим образом не является дипломатом. Он любит молодых женщин. Вот, наверное, так. — Как вам работалось с вашей коллегой по сериалу Ольгой Богдановой, которая играет соседку Джо Байдена в исполнении Дмитрия Дюжева? — Прекрасно, чудесно! Я в качестве режиссера как-то снимал проект «Понаехали», который так и не вышел, к сожалению. Ольга у меня играла роль говорливой еврейской тетки. И с тех пор мы с ней дружим, общаемся. Она очень принципиальный человек. Великая комедийная артистка! Вот, повеличее-то меня. Обаятельная женщина. — По описанию ваш герой авантюрист и ловелас. А на какие авантюры вы сами пускались в жизни? — Первая авантюра, на которую я пустился, я поступил в театральный институт. -Да, это серьезная авантюра. — Абсолютно. Мне было 18 лет. Вторая авантюра, на которую я пустился: после выпуска из института я пошел работать в театр кукол к Образцову. Следующая авантюра, наверное, заключалась в том, что ушел из театра Табакова и пошел работать в Кабаре «Летучая мышь». Это серьезная авантюра — с этого момента у меня началось много работы, но не той, о которой я мечтал, учась в институте. Но, тем не менее, работал я там много — в основном главные роли. Был такой спектакль «Вам позволено переиграть». Я играл человека от театра. Это было серьезнейшее испытание, когда я выходил на сцену в 19:10 и уходил со сцены в 21:30. Мы без антракта играли вместе с прекрасным питерским артистом Владимиром Ереминым. — Раз уж вы упомянули про театр кукол Образцова. Не все знают, что вы начинали свою карьеру именно с него. Как получилось, что вы попали именно в этот театр? — После окончания института, когда мы показывались во все театры, меня никуда не взяли. Я думал: «Как же так?» И кто-то из студентов подошел ко мне и сказал: «На новую постановку „Полоумный Журден“ ищут молодых артистов, которые будут петь песни и, возможно, играть в этом спектакле». Мы пришли, показались. Меня и моих некоторых сокурсников взяли. — Вы долго в этом театре работали? — Меня взяли 1 августа, а 20 ноября я уже ушел из этого театра, хлопнув дверью. Я репетировал роль в «Полоумном Журдене», у меня в руках была большая кукла. И как-то утром я проснулся от того, что у меня болит палец — он у меня опух. Панариций! Ну, вы сами понимаете, что такое для артиста, который работает театре кукол и играет главную роль, больной палец! Кроме того, у меня была ангина. Я пошел в поликлинику. И врач, глядя на меня, говорит: «Мальчик, ну что, ты не пошел на работу? Справку я тебе не дам, потому что ты врешь! Ты просто проспал!». А вечером мне нужно было на спектакль, где я играл правую ручку принцессы: не хватало артистов, и я должен был прийти на спектакль и в какой-то момент отвести эту ручку в сторону. И все! Потом поставить ее на место. Я прихожу. Мне говорят: «Беги скорее к Сергею Владимировичу Образцову — он хочет тебя выгнать. Иди к нему, падай в ноги и скажи, что ты больше никогда так не будешь». Я поднялся, он мне говорит: «Ну что ж, мальчик, я тебя прощаю». «А я себя не прощаю! Я артист театра кукол — ручку двигаю! Что это за бред такой в моей жизни происходит? (смеется). Я себя не прощаю, я уйду, потому что мне тут не место!», — сказал я и хлопнул дверью так, что упала штукатурка. Тут же секретарше написал заявление и ушел домой. Все. Ну, больше я там не работал. — Неужели сразу после этого нашли работу? — Нет. На следующий день я пришел к Борису Афанасьевичу Морозову в театр Пушкина и сказал: «Я ради вас бросил театр!». А он сказал, что я дурак, и он не может меня взять сейчас — хотя бы годик подождал. И еще он сказал: «Запомни на всю жизнь: прежде чем уходить, нужно себя подготовить три места как минимум». Это я на всю жизнь запомнил. Так вот и живу с тех пор. Потом в стенах ГИТИСа я столкнулся со Спесивцевым, который взял меня к себе в театр. Тут я по полной программе получил опыт артиста, который строит театр. Я проработал там ровно год. Я был и монтировщиком, и столяром, и играл две небольших роли. — И сколько же театров вы сменили за всю жизнь? — Значит, «Театр Кукол им. С. В. Образцова», «Театр п/р Вячеслава Спесивцева», театр «Сфера», «Московский театр Олега Табакова», театр-кабаре «Летучая мышь», «Театр Луны»… — Да уж: список внушительный! Признайтесь, а поездки на гастроли по стране любите? — Нет, не люблю, честно говоря. Хотя публика в провинции не такая пресыщенная, как в Москве. Даже в Питере она немного другая. Она более открытая, наивная, хохочет над любой шуткой. Это очень окрыляет. — Вам часто дарят поклонники подарки? — Ну, конечно. В основном, мне дарят коньяк, так как я по национальности чистый армянин. А я уже давно не пью. Но, пожалуй, самый запоминающийся подарок сделали мне мои студенты. Вот недавно на мой день рождения 8 октября они мне подарили альбомчик, в котором написали благодарность: «Спасибо, что вы есть! Вы наш папа, вы лучший педагог в мире, вы заботитесь о нас» и так далее. Но самое главное, что они сформулировали для себя то, чему я их научил, моим принципам. Например: «Дисциплина важнее мотивации», это для актера уникальная вещь; и, что «Театр — дело веселое и коллективное»; или: «Актерское дело — это исполнительское дело», нужно исполнять волю режиссера, быть внимательным к партнеру, ну и так далее. Это несколько основных принципов. — Вы окончили высшие режиссерские курсы. В какой момент вы почувствовали, что хотите быть не только актером, но и режиссером? — Наверное, когда мне в 1990-х годах предлагали играть только бандитов. А у меня в голове были какие-то уникальные истории про любовь, про семейные ценности, про дружбу. Потому что я же советский человек, я воспитан на этом. Это то, что сейчас, слава Богу, возвращается в наш кинематограф. А бандитские темы меня просто до тошноты раздражали. И поэтому я решил, что пришла пора как-то свои истории воплощать в жизнь. Я начал думать об этом в 1993, а поступил в итоге только в 2009 году. — Вы сняли как режиссер уже многих коллег, и даже неугомонного Гарика Харламова. Как с ним работалось? — С Гариком Харламовым, как всегда, произошла одна и та же история. Он должен был прийти на съемку в 10:15, в 10:30. максимум. Ну, дальше вы все поняли (улыбается). И вот Грачевский ему звонит, и Гарик ему говорит: «Все нормально, я встал, я встал. Зубы почистил уже. Все, скоро буду надевать ботинки, сейчас доем только». Да, кстати, он тогда жил недалеко от киностудии им. Горького. Проходит какое-то время — мы же все загримировались, с оператором обо всем договорились, как и что снимать. Звоним Гарику, а он опять: «Да-да-да. Я уже зашнуровываю правый ботинок — сейчас завяжу бантики, и к вам». И тут мы начали догадываться: что-то не чисто. Мне кажется, он приехал где-то часам к двум-четырем. И то только потому, что за ним кто-то поехал и привез его. Но он был, как огурец! Работал, как автомат. — Михаил, а у вас была когда-нибудь звездная болезнь? Что вы можете посоветовать, чтобы от нее избавиться? — У меня, конечно, была. По этому поводу Олег Павлович Табаков очень хорошо сказал: «Не забывайте, что вы только артисты, и больше ничего». Это как-то мою звездную болезнь прекратило. Да, у нас есть талант. Но это не значит, что нам нужно вести себя неуважительно по отношению к окружающим, тем более, близким, и, тем более, к зрителям. После этого перестал к себе относиться, как к чему-то уникальному. — У вас очень яркий, довольно запоминающийся типаж. Вы бы хотели как-то кардинально сменить свой имидж? — Да я же все время меняю. У меня много же разных ролей: 300 с чем-то. Ну, а как кардинально поменять? Сыграть женщину? Кстати, хорошая идея. Олег Павлович Табаков, один из моих учителей, конечно, на этом поприще прославился, что говорить. Но повторить его подвиг я не смогу (смеется). Хотя, когда учился в институте, я играл в женщину, и приводил в восторг всех зрительниц юного возраста своей волосатой грудью. — А какой жанр в кино для вас самый любимый именно как для актера? — Я не знаю, потому что в моей жизни не было нескольких жанров, но я бы хотел в них сыграть. Не было боевика и не было ужастика. Я бы его сам хотел снять, прежде всего. Комедиями я, слава богу, сыт. — Ваши сыновья пошли по театральному пути, как и вы. Вы помогали им поступить? Может, хотя бы просто советами? — Да, конечно, помогал, но получил удушающий ответ: «Папа, не вмешивайся». Когда мой сын Сергей поступал во ВГИК на сценарный факультет, я находился на съемках в Одессе. Я сижу на море, у меня закончилась съемка, а у него в этот момент идет первое испытание — сочинение на определенную тему. Я ему начинаю что-то набрасывать по теме текста. Пишу, пишу и ему посылаю. Мне казалось, что я очень талантливо придумал, а он мне в ответ пишет: «Папа, ОТСТАНЬ! Я пишу вообще про другое!» (смеется). Вот как я ему помог. Когда я вернулся, у него уже было зачисление в институт. Я снимался на киностудии Горького, рядом со ВГИКом. Я попросил его написать, взяли или нет. Я был уверен — он пройдет, потому что талантливый парень. Никто не знал, что он мой сын. И вдруг Сергей пишет, что его нет в списках, и что не хватило одного балла. И вот я иду со съемок туда во ВГИК в гриме! А у меня грим был такой: небритость, брови приклеенные, одежда, как у бродяги. Это вроде я, а не я. И я иду и вижу, как все на меня очень странно смотрят (смеется) — вроде бы, известный артист Михаил Богдасаров идет по коридору ВГИКа. Я подхожу к Степанову (писателю, сценаристу и преподавателю ВГИКа А. Я. Степанову — прим.авт) в надежде на то, что он меня должен узнать. И говорю: «Здравствуйте, а почему вы не взяли моего сына?». Нагло так, знаете. Говорю ему: «Не важно, кто я. Просто важно, что этот мой ребенок! Он начал писать сценарии с четырех лет, и поэтому вы не можете его не взять!». В общем, он был поражен моей наглостью. Ну, и решающим было то, что я был готов платить за обучение. В итоге сына зачислили. — Как вы оцениваете работы своих сыновей? — Я горжусь тем, что Сергей долгие годы был переводчиком всех проектов, которые присылали «оттуда» — «HBO», вот это все. Он был одним из редакторов. И сейчас он занимается мультфильмами — пишет сценарии для «Союзмультфильма», написал свою книжку, стал членом «Союза писателей». А Антон долгие годы проработал в театре «РОСТА» у Нонны Гришаевой. И теперь продолжает там работать, но при этом еще закончил высшие курсы по монтажу. Он монтирует сейчас много разных программ, в том числе, новостные передачи. В общем, мои сыновья получают удовольствие от своей жизни, и я горжусь этим безусловно. — Михаил, интересно, а у вас есть какие-то хобби, не связанные с актерской и режиссерской деятельностью? — Да нет — я в этом плане сумасшедший. Я круглые сутки занимаюсь только этой деятельностью. Со мной в этом смысле скучно. Хотя так со всеми артистами, наверное. Даже когда собираемся с друзьями и не хотим говорить про работу — не получается. К счастью, работа — это отдых. — Тогда еще больше верится фразе о том, что нужно найти работу, которая нравится, и тогда ты никогда не будешь работать. — Да, да, абсолютно! Как сказал Олег Павлович Табаков: «Господи, заниматься любимым делом, да еще и бабки за это получать — это высшее в жизни наслаждение». — Михаил, а у вас есть недостатки? Как вы с ними боретесь? — Недостатки есть. Собственно, я круглыми сутками эти и занимаюсь — борюсь со своими недостатками. А это инертность, лень, нерешительность, неумение себя продать. Все то, что мешает актеру в его продвижении. Ежедневно выжимаю из себя раба, так сказать.
