Взрослые дети — пара Котрелевых рассказала нашему сайту о влюбленностях, семье и учебе в театральном колледже Кузьма и Даша Котрелевы — бывшие однокурсники театральной школы Олега Табакова. Они талантливы, ироничны и полны юношеского максимализма, что не мешает им уже пять лет находиться в браке и растить дочь Устинью. — Кузьма, вы всего четыре года, как окончили школу Табакова, но у вас много фильмов за плечами, а в МХТ — серьезных знаковых ролей… Кузьма: Я с удовольствием снимаюсь, даже в небольших ролях, если мне интересен материал, а МХТ — это мой дом, где я по сути родился как артист. Я горжусь, что работаю там и почти все свои спектакли люблю, и «Месяц в деревне», и «Сирано», с недавних пор и «Чайку», раньше мне было тяжело ее играть, сейчас ощущаю себя в ней органично. — Даша, а вы не хотите работать в театре? И задумываетесь ли, почему снимаетесь совсем немного? Хотя, конечно, профессия зависимая… Даша: Я иду своим путем и делаю все возможное, чтобы сниматься. Но если сценарий не нравится, отказываюсь даже от проб. В театре пока не хочу служить, это очень тяжело. Я с радостью играла в спектакле «Иов» в МХТ, но сказать, что мечтала работать там, не могу. — А как каждый из вас пришел в Школу Табакова? Даша: Я занималась в театральной студии, но не мечтала стать актрисой. Но тут к нам в Иркутск приехали преподаватели из колледжа, и мои педагоги предложили сходить на просмотр. И меня и еще одну девочку позвали в Москву, купив нам билеты. После каждого тура я думала, что теперь уж точно свою фамилию не увижу. Но когда вывесили финальный список из двадцати четырех человек, я перечитала его несколько раз, не верила, что такое возможно. Я думала, что поеду учиться в Китай и выйду замуж за китайца, такая у меня была мечта в детстве. (Смеется.) Я в Пекине часто бывала, и мне в этом городе очень нравилось. Спасибо маме и бабушке с дедушкой за то, что они в меня поверили и отпустили в Москву. До этого я и в столице никогда не была. (Смеется.) А тут еще увидела самого Олега Павловича Табакова! Мы все знали, что он великий без преувеличения человек. (Смеется.) Мои родные очень гордились, что я смогла поступить к нему. Кузьма: Я всегда любил кривляться, а моя старшая сестра училась в школе с театральным уклоном, хотела стать актрисой и таскала меня по кастингам. Ее знакомая рассказала, что есть возможность поступить в театральную Школу Табакова, где еще и полный пансион. Я понял, что можно будет сепарироваться от родителей. Для меня, шестнадцатилетнего придурка, который ничего не хочет, ничего не знает, это был шикарный вариант, которым я и воспользовался. (Смеется.) — Кузьма, а ваш папа-священник не был против актерской профессии? Кузьма: Если в семье один или два ребенка, родители активно участвуют в его судьбе. У моих на это не хватало времени, альтернативы они не предложили. Это был девятый класс, учиться я не любил, не увлекался ни гуманитарными, ни точными науками. А для моих родителей важно, чтобы человек сам что-то сделал, их это радовало. Я не знаю, что думал папа, но он не препятствовал ничему и никогда не говорил плохо ни про мое увлечение, ни про мои спектакли. Но родители — не театралы и не киноманы, у нас не было даже телевизора. Они знали, что есть какой-то Табаков, но о том, какой он чудесный человек и что прекрасное он делает, услышали от меня. Я стал для них проводником в этот мир. Сейчас папа смотрит очень много фильмов, а вот к театру пока все равно равнодушен, в отличие от мамы. — Даша, а вы, учась в колледже, представляли, что рано станете женой и мамой? Хотели этого или думали о карьере? Даша: Когда ты получаешь диплом из рук художественного руководителя, думаешь, что сразу станешь известной актрисой и Земля упадет к твоим ногам. (Смеется.) Но так вышло, что сначала у нас появилась собака, потом мы поженились, затем родилась Устя. Все получилось так органично, что у меня не было даже времени задуматься о том, вижу ли я себя женой и матерью. Условно говоря, я посмотрелась в зеркало и поняла: я хозяйка собаки, я жена Кузьмы Котрелева, и я мать. (Улыбается.) — Кузьма, а вы в каком возрасте поняли, что уже нагулялись и не абстрактно хотите семью? Кузьма: У меня была достаточно бурная молодость, я говорю о возрасте с тринадцати до шестнадцати лет. (Смеется.) Самым главным в моем пубертате были отношения с девушками. А я вырос в такой семье, где есть понятие о чести, о том, что правильно и неправильно. Когда я выпустился из колледжа, мы с Дашей уже состояли в отношениях. И я понял, что не хочу больше устраивать аттракцион «хочу — не хочу» и это та девушка, с которой можно идти по жизни. Да, я думал, что будет сложно, но главным было не потерять себя за всей мишурой и соблазнами, которые нас окружают. Я хотел остановиться и сосредоточиться на одном человеке. — Как ваши родители восприняли то, что вы решили пожениться сразу после колледжа? Кузьма: Мои хорошо к этому отнеслись, и они очень любят Дашу. Даша: И моя мама была очень рада. Кузьма: Я произвел благоприятное впечатление. (Улыбается.) Даша: Помню, что уже в качестве Кузиной девушки я приходила к его бабушке и дедушке на Рождество, где собиралась вся большая семья, и я всем очень понравилась, не могла не понравиться, потому что я очень милая. (Смеется.) — Вам было комфортно общаться с отцом Кузьмы? Вы не чувствовали зажатости от того, что он священник? Даша: Я никого из них не боялась и не стеснялась, мне всегда было приятно в компании этих людей. А с Кузиным папой у нас прекрасные отношения, и мы много шутим. — Кузьма, у вас восемь сестер и братьев. А как вы воспринимали, что детей становится все больше и больше? Ревновали, боялись, что вам достанется меньше любви, внимания, всего? Кузьма: Даже если в глубине души подобные мысли закрадывались, я все равно понимал, что они неправильные, и всегда гордился, что у меня такая семья. Хотя, конечно, не скрою, хотелось и личных денег, и своего пространства, и у меня было ощущение, что мы особенные, не такие, как все. — У вас был некий комплекс? Вы же, кажется, даже имени своего стеснялись и того, что папа священник? Кузьма: Да, а имя — это отдельная история. Не то чтобы я его стеснялся, но до сих пор бывает, знакомлюсь с кем-то и слышу: «О! Какое имя! А кто тебя так назвал?» Но сейчас меня это не смущает, а ребенком, конечно, было неловко от такого внимания к моей персоне. Кто-то смеялся, кто-то задавал вопросы, на которые не хотелось отвечать. И да, я стеснялся того, что папа — священник и что у нас многодетная семья, особенно когда перешел в обычную школу из православной. Первый раз сказать об этом на уроке английского языка — нам задали рассказ о семье — было огромным стрессом. Я видел, что опять все делают круглые глаза: «Ничего себе! А как вы живете? У вас столько детей и вы все в одной комнате?» — У вас действительно были стесненные жилищные условия? Кузьма: Нет. Сначала мы жили в трехкомнатной квартире, а когда детей стало больше, переехали в пятикомнатную. Сейчас у них тоже пять комнат, но квартира больше той, нашей. И это все центр Москвы. Но никакого излишества, я не жил в отдельной комнате, и iPhone на день рождения не дарили, но вообще о праздниках и подарках родителей у меня только лучшие воспоминания. — Даша, а вы из какой семьи? Даша: Я родилась в Иркутске и до пятнадцати лет жила там с мамой, которая работает в банке. Папа занимается бизнесом, но он не жил с нами, хотя всегда участвовал в моем воспитании. И я в семье одна, единственная и неповторимая. (Смеется.) — У вас кардинально разные семьи, детство, а как обстоят дела с отношением к материальным ценностям? Кузьма: Я иначе отношусь к роскоши, дорогим вещам, к экономии. Но мы живем и не так, как мои родители, и не так, как Даша с ее беззаботным детством. Я учусь у нее красивой жизни, а она у меня — смиренному существованию. (Смеется.) Я не согласен с тем, что надо сначала встать на ноги, а потом заводить детей. Уверен, что деньги появляются, когда они нужны. И после рождения Усти я стал зарабатывать гораздо больше, причем интересной работой. — Вы снимаете квартиру? Даша: Да, и не видим в этом ничего плохого. Мне очень нравится, как мы живем. Кузьма: Я хочу свою квартиру. Даша: Я тоже, но такую, о которой мечтаю, и в определенном районе. Но пока мы не зарабатываем столько. Подумываем об ипотеке, но еще не готовы и к этому. Мне очень важен комфорт, в детстве я действительно ни в чем не нуждалась. У меня было все, что я могла хотеть, но без «золотых гор». И Устинью мы балуем. Кузьма: Но если дочке на день рождения подарили пять кукол и три из них она испортила или их собака сгрызла, а через неделю просит еще пять, мы объясняем, что надо следить за своими игрушками, а если хочет новых, пусть ждет праздника. Но все, что не идет вразрез с моими соображениями о нормальном потреблении, допустимо. — Кузьма, а у вас в детстве были какие-то наказания за провинности? И строгие ли вы с Дашей родители? Кузьма: У меня в семье поначалу были сплошные строгости, но, когда мы, дети, поняли, что все напускное и этому можно противостоять, отношение стало мягким, лояльным. А мы, молодые родители, не читаем никаких книжек, к сожалению или к счастью, и иногда нам не хватает знаний по детской психологии. Но стараемся быть адекватными, и если ребенок хочет делать то, что не противоречит законам страны и здравому рассудку, я не понимаю, почему это не разрешить. Даша: Мы пытаемся разговаривать с ней. Например, когда Устя начала произносить плохие слова, которые она, конечно же, услышала от нас (улыбается), ведь мы не всегда можем контролировать свою речь, то долго обсуждали с ней, что есть слова, которые не стоит повторять. Мы действительно добрые родители. И когда она пытается вить из нас веревки, воспринимаем это спокойно. Кузьма: Дочь может закатить истерику, и мы иногда поступаем так, как она хочет. Если нам важнее сесть в автобус, то сначала сделаем это, а потом уже будем разбираться. Когда же Устя капризничает, потому что я нарисовал недостаточно пышное платье для принцессы, могу сказать: «Дорогая моя, я нарисовал такое, какое хочу, а если ты хочешь другое, то нарисуй его, пожалуйста, сама». И как бы она не скандалила, я на это не поведусь.
