Актер поделился с WomanHit секретом счастливого брачного союза — в этом году они с женой Еленой отметили серебряную свадьбу. И рассказал о детях, которые пошли по его стопам Илья Соколовский родился в Пскове. Правда, в детстве он о кинокарьере и не думал, рос обычным мальчуганом: учился рисовать, занимался музыкой, боксом, хоккеем. Но уже в старших классах заинтересовался актерством. Сегодня он известен своими запоминающимися ролями в проектах «Бумер», «Последний уик-энд», «Моя Пречистенка», «Семейный детектив», «Тень стрекозы», «Челночницы», «Завод» и др. Некоторые сравнивают жизнь талантливого актера с захватывающим сериалом, в котором есть все: любимая работа, любовь, долгожданная семья и отцовство. — Однажды про вас сказали: вот боксер, который стал актером. Вы в боксе были успешны? — Я думаю, что нет. Иначе я был бы боксером. — А что случилось? — У меня была проблема с глазами, нам было предложено выбрать карьеру удачного боксера, но быть слепым, так что решили, что лучше остаться с хорошим зрением и уйти из секции. Хотя я очкарик по жизни, просто спасают линзы в кино и театре. Шли 90-е годы, поэтому странно, если бы бокс прошел мимо меня. Ведь разборки между районами, на дискотеках проходили на моих глазах. Уметь постоять за себя, как мне оказалось тогда, было жизненно необходимо. — Знаю, что вы учились рисовать, что с этим увлечением сегодня? — Было желание передать навыки детям. Слава богу, помог мой боевой товарищ по сцене, актер Николай Николаевич Добрынин. И они поступили в Строгановское художественное училище. Получается, мы, родители, перекидываем на детей то, что у самих не получилось (смеется). Но в итоге их тоже заинтересовало актерство. Рисование больше для развития. А я теперь теоретик, обожаю ходить на всевозможные художественные выставки во всех городах, где гастролирую. Если получается, ходим вместе с прекрасной актрисой Татьяной Орловой, либо делимся в смсках новыми культурными открытиями. — Но сами пишете? — Нет. То есть, ничего серьезного. — А кто повлиял на то, что вы стали интересоваться актерством? — Хороший вопрос. Вопрос, над которым я никогда почему-то не думал. А действительно, что повлияло? Не знаю, но в городе Пскове, откуда я родом, есть отличный драматический театр, имени А. А. Пушкина. В нем проходили Пушкинские фестивали. Приезжала вся питерская и московская актерская элита: Крючкова, Юрский, Быков, Остроумова, Гафт, Джигарханян и огромное количество не менее выдающихся творцов сцены. С кем-то окончательно познакомился позже, с кем-то не успел. Думаю, что меня там тряхнуло в первый раз. — Да, это актеры-легенды. — Было здорово потом, когда с Павлом Санаевым (сыном Елены Санаевой и Ролана Быкова) познакомились, он позвонил мне и попросил перетащить вещи. Так я приехал в легендарный Московский поселок «Сокол». А в доме, оказалось, жил Ролан Быков. Естественно, мы с Еленой Всеволодовной познакомились ближе. Стали перетаскивать вещи и двигать мебель со второго этажа, она никогда не трогала вещи Быкова. И, конечно, это было очень волнительно. Тем более, что каждая вещь сопровождалось каким-нибудь умопомрачительным рассказом. — После окончания ГИТИСа вы поступили в легендарный Театр на Юго-Западе. Почему вы выбрали этот театр? — У меня старший сын поступил в Щукинское училище, уже на 2 курс перешел, так вот летом пошел пробоваться на постановку «Ромео и Джульета» в Театр на Юго-Западе, к которому я уже давно не имею отношения и не держу никаких связей, так сложилось. Я театру очень благодарен. Так вот на прослушивание он пошел, не сказав никому из нас ни слова. В итоге его утвердили сейчас на роль Ромео. Он репетирует, в октябре будет премьера. Надеюсь, что учебе в институте это не помешает. Я, конечно, ругался, говорят, что выходить на сцену профессионального театра еще рано, но, если честно, в глубине души я был рад. А меня в театр посоветовал педагог нашего курса. Я пошел пробоваться к тогда еще здравствующему Беликовичу. В принципе, банально, но актеры всегда идут показываться в театры. — А почему в какой-то момент, на некоторое время, вы решили уйти в кино? Как пришло это осознание того, что кино вам ближе? — Все достаточно просто: для того, чтобы театр тебя отпускали в кино, нужно сначала пройти школу дедовщины. Дедовщину в хорошем смысле. Это кордебалет. И актеры, которые уже это прошли, идут рангом выше, а массовочными историями поначалу занимаешь ты. А у меня уже начались предложения по съемкам. В первый раз меня отпустили, во второй раз уже с меньшей радостью, меня особо ничем не пугали, но я понял, что нужно сделать выбор, пока за меня не решил сам театр. В общем, я выбрал сторону кино. Но теперь другая история. Сейчас меня больше захлестнул театр. В общем, я был бы счастлив, если будет соблюден баланс между кино и театром. — Сегодня многие обратили свои взоры к театру снова. Как зрители, так и актеры. Я знаю, вы работаете в Театре современной антрепризы. Чем привлек этот театр? Чем он для вас интересен? — Этот театр всегда рождает достойные спектакли. Внимательное отношение к выбору литературного материала. Приглашение неординарных режиссеров. Нет экономии на декорациях, ну и серьезный выбор актеров. Уверен, что при столь серьезном подходе получается великолепный результат. И по зрительному залу это чувствуется, когда выходишь на поклоны. Работает очень профессиональная команда. — А что у вас за роль в спектакле «Третий лишний»? — Там треугольник, но на этот раз не любовный. Парень и девушка собираются провести первую брачную ночь. Но появляется третий. И в итоге нужно понять, кто из этих трех героев лишний. И не факт, что тот, который появился последним. Вот такая интрига. — Как вам кажется, какие роли вам удаются лучше? — Все меняется. После того, как закончил институт, ты молод, красив, стремителен, естественно, сыпятся приглашения на «бойцов» во всех смыслах слова. Сейчас «бойцы» в кино и театре уже с каким-то опытом. К этому тяжело привыкнуть, но что делать. Время идет (смеется). Нравилось играть неоднозначных ребят с каким-то подвохом. Сейчас, конечно, у меня более умудренные опытом персонажи. Но мне кажется, я еще свеж, относительно молод, поэтому сейчас палитра ролей расширилась. — Вы говорите, что все меняется. А как вам удается практически не меняться внешне со временем? — Спасибо, наверное, маме с папой. Еще помогла собака лабрадор, которая появилась у нас. Странный ответ, но сейчас объясню. Гуляю. Теперь по утрам я уже четыре года как бегаю. И кто кого выгуливает, она меня или я ее, большой вопрос (смеется). Плюс стал вести не такой «веселый» образ жизни, это меня тоже очень устраивает. Сейчас и с вами разговариваю, и бегу, правда в зале на тренажере и не в Москве, а в Екатеринбурге. Утро начинается со спортзала, когда получается. — А когда стали увлекаться спортивными авто? — Проще простого, когда появились деньги. А потом, когда появилась узнаваемость, стали приглашать на какие-то выступления, сперва в качестве зрителя. Потом стали звать на тест-драйвы авто различных марок и моделей. Для меня это стало открытием. Я думаю, что катался на всех моделях, которые мне были интересны. И что такое перегрузка, когда топишь педаль газа, мне тоже ведомо. Случались как разочарования, так и удивления. Но это было круто. Появилась возможность, я и воспользовался. — Лично вам какой стиль вождения ближе? — Опять все меняется. Раньше, естественно, когда под капотом у тебя мощный мотор, впереди хорошие дороги, сзади не сидят в машине дети, то позволял иногда прокатиться с ветерком. Сейчас для меня машина — это средство передвижения. Для меня самый лучший водитель — это не тот, который быстро довезет, а когда я не смотрю на дорогу. Это лучшая характеристика водителя. Так нас учили каскадеры. Во время экстремальных моментов ты должен владеть навыками максимально, но на дороге тебя должно быть не видно, как раздражающий фактор. — А кто привлек ваше внимание к охоте? — Это сильно раздутая история. У меня нет никакой любви к этому. Есть любовь к животным. Я все понимаю: для многих охота — это и радость, и задор. Но я был на ней всего несколько раз. На меня это не произвело впечатления. — Самый большой добытый вами трофей? — Был кабан. Но если бы сейчас история повторилась, пусть бы он бежал дальше. — А вы к зеленым относитесь? — Нет, нет, нет. Я ем мясо. С большим удовольствием. Я точно не зеленый. — Ваша супруга не ревнует к профессии, к поклонницам? — Мы в этом году отметили наше 25-летие со дня свадьбы. А честно говоря, могли и забыть, спасибо, что мне друзья напомнили. Ну такие даты пока мое сознание не принимает, как будто это произошло не со мной (смеется). Ведь мне кажется, что мы уже прошли огонь и воду. — Я слышал, что вы не торопитесь раскрывать подробности семейного быта, это действительно так? — Если начинаешь копаться в интервью, вроде все написано по верхам. Но периодически мне присылают фотографии с какими-то девицами. Мол я рассекретил свою жену. Правда, оказывается, что эти фотографии делала моя жена Лена и мы потом над этим смеялись вместе. Прессе нужно питаться, я все понимаю, но я стараюсь уйти в тень. Есть много персон, которые хотят, наоборот, раскрыть не мою, а свою жизнь. Удачи им в этом направлении. — Вы считаете, семья — это надежный тыл для вас? — Для меня это несомненно, надеюсь, что так дальше и будет, это чтобы Бога не гневить. — Свои победы и неудачи обсуждаете с женой Еленой? -Разумеется. Со всей семьей. Дети уже большие, взгляды на жизнь у нас общие, слава Богу. И профессионально мы пока двигаемся в одном направлении, а значит интересы у нас тоже близки. А с кем мне еще обсуждать? Все, что происходит вокруг, естественно, обсуждается у нас вчетвером на кухне, чаще за завтраком. Мы всем делимся. — И все же, в чем секрет семейного долголетия? — Ну, в чем секрет? Чтобы было незанудно, искренне, как я всегда говорю, было понимание и доверие друг к другу, компромиссы, это если мы бежим на длинную дистанцию. И всегда умение поговорить. И говорить обо всем. — А почему вы были так уверены, что если у вас получится с Леной познакомиться, то она обязательно станет вашей женой. От чего была такая уверенность? — Ну, ничего себе. Где-то проговорился (смеется). Скажем, тогда было именно такое вот озарение. В общем, либо пальцем в небо, либо действительно был какой-то знак. Я прямо сейчас, когда вы произнесли это, точно вспомнил, что именно так и было. — Какой вы папа, на ваш взгляд? — Я живой, вспыхиваю, но очень быстро гасну. Дома знают, что сие ненадолго. Я имею в виду, когда делаю какие-то нагоняи детям, но мне кажется, я очень любящий муж и отец. Ведь я приезжаю и уезжаю из дома часто, но руку на пульсе держу. Думаю, что иногда я занудный, но дома мне это прощается, потому что родные понимают, во имя чего я иногда докучаю детям. — А чему, в первую очередь, учите своих сыновей Георгия и Глеба? — Не обманывать себя, наверное. Особенно на первых этапах. Потому что шли они в одну профессию, один хотел стать архитектором, другой врачом, а потом поняли, что хотят другого. Но мне было горько и обидно, как многим родителям, которые уже построили какие-то планы и с детьми обсудили. Но это их выбор. Препятствовать я не стану, время покажет, было ли это верно. — А они вас чему-то учат уже? — Они в основном учат бабушек, я имею в виду мою маму и маму Лены, пользоваться телефонами. Уже лет 10 безуспешно. Дай Бог, пусть еще лет 20 учат. — Скажите, а как вы их приобщаете к искусству? — Вы понимаете, у меня матушка — историк, и она пыталась меня все время куда-то водить на культурные мероприятия, по экскурсиям. Мне было в тягость, так что детей не мучаю, но, если спрашивают, конечно, делюсь, а они со мной. Так что окультуривание у нас взаимное (смеется). Я говорил, у нас один поступил в Щукинское училище. У него уже второй курс. Второй в театральном классе. Они пока, слава тебе Господи, не наелись, ходят на спектакли. Я советую каких-то мастеров. В Москве осталось достаточно большое количество хороших спектаклей. И будет множиться, судя по выпускным спектаклям институтов. Очень надеюсь, они меня слушают и ходят. В кино раньше мы всегда семьей ходили, теперь дети уже с друзьями ходят — и это отлично! Главное, пусть открывают у мастеров театра и кино что-то новое.
