Актер рассказал в эксклюзивном интервью WomanHit о выборе профессии дочерей, почему не страдал звездной болезнью и какую роль в его жизни сыграл Борис Грачевский Он начинал сниматься в короткометражках российского детского юмористического киножурнала «Ералаш». А в тяжелые 90-е Борис Грачевский спасал актера, предлагая различную халтуру. Вторая волна успеха пришла в Владимиру после показа сериала «Физрук», где он отметился вместе с Дмитрием Нагиевым в главных ролях. Его начинают узнавать на улицах родной Москвы, он доволен но звездная болезнь так и не вскружила ему голову от успеха. Сегодня Владимир крайне востребованный артист, успешный продюсер, женат, воспитывает двух дочек, которые думают пойти по стопам знаменитого папы. — Ты хорошо выглядишь, чем сейчас занимаешься в спортивном плане, какие у тебя физкультурные увлечения? — Я боролся, профессионально занимался дзюдо. Были хорошие результаты. Я в 10 лет уже был чемпион Москвы. Прыгал на лыжах с трамплина. Но в 13 лет сломал позвоночник, поэтому с большим спортом пришлось завязать. Но тем не менее, всю жизнь хожу в зал, боксирую тренажеры, и когда нет возможности из-за графика посещать зал, всегда беру с собой резиновые жгуты, чтобы поддерживать себя в тонусе. Если забрасываю, сразу же все старые болячки в межпозвоночной грыже вылезают. Поэтому понимаю четко — надо заниматься спортом. — А почему ты снялся в фильме о клифф-джампинге «В потоке трех стихий», а не о футболе, это же непопулярный вид спорта в России? — Ну, потому что как раз вот этого мало. Мне кажется, мало внимания уделялось этому виду спорта, и мы сделали на этом акцент, потому что про футбол и о футболе много картин. Про хоккей тоже было много ярких фильмов, причем сразу несколько было снято. И про бокс, и про баскетбол сняли, а про прыжки в воду не было ни одного фильма. Но всяком случае, нашего отечественного. А на самом деле заслуги у наших спортсменов в этом виде спорта значимые. Они чемпионы Европы, и чемпионы мира, и чемпионы Олимпийских игр, поэтому это надо было сделать. — Это зрелищный вид спорта. А когда ты первый раз увидел прыжки? — Я его смотрел, когда еще маленький был, потому что все всегда смотрели олимпийские игры. И я их всегда смотрел. — Это прыжки с вышки, а экстремальные прыжки с высоты? — А-а—а, ты имеешь ввиду, когда с горы или с дикой высоты? Это я увидел не так давно, может быть, 10 лет, раньше его особо и не было. Я даже не знал, что наши российские спортсмены входят в топ 10, есть чемпионы мира. И на самом деле одну из главных ролей как раз сыграл парень, который входит в топ 10 лучших спортсменов по этому виду спорта. И я думаю, что с ролью он справился очень достойно. Во всяком случае, органично и свою поставленную задачу, которая была ему обозначена, он сделал очень качественно. — Твоя роль какая? — Я играл там следователя, который расследует ряд ограблений, которые приводят к тем героям, которые занимаются этим видом спорта. — Многие вспоминают твоих героев, которые выглядят с таким легким налетом блатной романтики, твой следователь похож на них? — Он без блатной романтики, слава Богу. Следователь настоящий, профессиональный. Ну, на самом деле, человечный, потому что когда он получил то, что хотел, то не стал дальше к ребятам докапываться и отпустил их восвояси. — Это уже не первый твой спортивный фильм. Почему спорт? — Потому что спорт дисциплинирует. Спорт дает дух, закалку, характер. Мне самому спорт в жизни пригодился на протяжении всей моей жизни. Я сам в детстве занимался спортом и продолжаю им заниматься. Может быть, благодаря спорту, состоялся мой внутренний стержень, характер, дисциплина, которая мне прежде всего помогает на съемках. И все те навыки, которые у меня были, тоже дают возможность играть роли спортивные. — В одной из главных ролей в фильме «В потоке трех стихий» играет твоя одиннадцатилетняя дочь Мария. Как ты отнесся к этому? — Это мой второй спортивный проект о прыжках в воду, первый был «Начать сначала» о регби по заказу Федерации регби России. Этот спорт никогда не был охвачен вниманием, но он очень интересный, яркий и экстремальный. У нас есть чемпионы мира и Олимпийских игр. Его надо развивать. В нашей стране всегда был хорошо развит спорт, надо его и сегодня поддерживать. В фильме я играю в небольшом эпизодике. Но этот проект для меня очень важный, потому что моя младшая доченька дебютировала в большой роли, и я очень надеюсь, что у нее получилось. А в прошлом дебютировала старшая дочь Анна в картине «Добро пожаловать в семью», но там у нее небольшая роль. А тут и кастинг был честный, никаких поблажек не было. Единственное, в чем я помогал ей, это делать самопробы. Записывали и отсылали, а там уже комиссия отбирала. — Как Маша отнеслась к съемкам? — Сначала у нее все было в розовых очках. Потому что дочки ездили со мной только на премьеры и красные дорожки, мечтали стать актрисами. А тут каждый вечер она приезжала домой и на мой вопрос «ну, как?» она отвечала: «Пап, давай потом!». И просто падала на кровать, даже зубы чистить не ходила. Она поняла, что это не просто так, а адский труд. В свое время у меня жена не приезжала на съемки, и когда я что-то выкладывал, она думала, что все легко, говорила, что у меня там все так весело, все так здорово. Я же не выкладывал как нам тяжело приходится. А она: «я четыре дня была с детьми, а ты на своих съемках, теперь ты с детьми, а у меня выходной». Она даже не понимала, что я даже мяу сказать не могу. Просто хотелось полежать и не шевелиться. Но когда она приехала и посмотрела, сказала: «что ж ты меня раньше не пригласил на съемочную площадку? Теперь я поняла». Так что Маша уже отошла после съемок, уже опять хочет, а так она мне заявила, дескать: «папочка, я не знаю, хочу я быть актрисой или нет». — И все же дочь порадовала? — Да, она порадовала меня. Ведь я очень сильно переживал. Меня на самом деле не было на съемочной площадке. Я не мог присутствовать. — Это как? — А потому, что у меня был параллельный проект в другом городе, а ребята снимали в Крыму, поэтому я не смог с ними находиться. И, может быть, это даже ей повезло, потому что я бы стал влезать в съемочный процесс. Я бы стал там репетировать. Я бы стал тянуть туда, куда, как мне кажется, нужно. Со старшей так и было. Она была со мной в кадре. Она со мной была на площадке, и я ее там даже довел до слез своей максимальной супертребовательностью. Потому что я знаю, что мои дети талантливые, но я не хочу, чтобы потом говорили: «знаешь, это вот твои папины дочки». Не хочется, да и не нравится мне это. И старшую утвердил сам режиссер, заметил, сам предложил, я никуда ее не водил и младшую тоже. Меня спросили, не хочу ли я снять Машу, я попросил узнать у самой дочери, а не у меня. Она ответила, что хочет. Я с ней репетировал, и записывал дома, как я уже говорил, самопробы на телефон. — Отцы актеры обычно не хотят, чтобы девочки шли в актрисы? — Мне кажется, им больше хочется, чтобы мальчики не шли в актеры, потому что мужчина, он кормилец, добытчик, а актерская профессия все-таки такая, что может быть пусто, а может быть густо. У кого-то это первый фильм, первая роль и сразу взлет, и то, этот взлет надо удержать. Потому что кто-то ловит звездную болезнь, я на таких в детстве насмотрелся. — А у тебя была «звездянка»? — Никогда не было. Наоборот, меня бесило, когда я видел многих с ней. И я их всех очень жестко, по-своему, обрубал. — У тебя и съемки были с крупной телефонной компанией, где с тобой участвовал Дмитрий Нагиев и не только, неужели звездная болезнь никогда не посещала тебя, обошла стороной? — Ни разу, и слава Богу! Бог миловал, и я очень этому рад. Жизнь она долгая, понимаешь, сегодня ты выше звезд, а завтра ты падаешь ниже плинтуса. Поэтому лучше твердо стоять на ногах. Это как в русских сказках, тебя испытывают огонь, вода и медные трубы — деньги, власть и слава. Поэтому кто-то на чем-то ломается. — Киножурнал «Ералаш», и его рулевого Бориса Грачевского, который сыграл в твоей жизни немаловажную роль, вспоминаешь? — Конечно, вспоминаю, конечно, это все связано с Борисом Юрьевичем Грачевским, он же мой кинопапа, который даже когда у меня была пауза в кино, помогал мне. — А почему она у тебя возникла? — Когда я поступил в театральный институт, категорически запрещалось сниматься в кино, и в первый год было очень много предложений, а я отказывался. На второй год предложений было в разы меньше, и я тоже отказывался, а на третьем курсе их почти не было. В девяностых был серьезный спад в кинематографе. Все киностудии были разрушены, там появились какие-то офисы. И потом вообще возникло затишье. И мы снялись с нашим курсом, а я учился у Алексея Владимировича Бородина, в первом российском сериале «Мелочи жизни». И вот в этот период, когда возникло это затишье, Грачевский меня постоянно вытаскивал, то на «Поле чудес», то на «Угадай мелодию», «Кто хочет стать миллионером». Везде на какие-то программы всегда звонил, всегда вспоминал. Всегда был рядом, и я это помню и дорожу. На все мероприятия, на все дни рождения мы всегда с ним приезжали вместе, и я к нему, и он ко мне. Помню, мы должны были сниматься в программе «Устами младенца». Я приехал, Грачевский нет — заболел, тогда пандемия была. Я звоню, говорю: «Борис Юрьевич, что случилось?», говорит: «Коронавирус, но не переживай, все хорошо, меня ведут, не заболей сам, у меня все слава Богу». Потом мне сказали, что он в реанимацию попал, начался кризис. А он говорил, что все хорошо. Вот после этого, к сожалению, все так печально и закончилось. — Кем видишь себя через 10 лет? — Ну, через 10 лет я надеюсь, что еще буду в профессии, дай Бог сил и здоровья. Люблю то, что делаю и счастлив тем, что на самом деле боженька направил меня на этот путь и, занимаюсь любимым ремеслом.
