Популярный актер рассказал о темном прошлом и сделал неожиданное признание в эксклюзивном интервью
Ощущение «я отец» сразу пришло?
Так же, как и ощущение с покупкой своей квартиры, — я долго не мог поверить, что она моя и не надо платить за аренду. Самое сложное в отношении детей — что это девочки, психофизика другая. Хотя и памперсы менял, и купал, и на улицу одевал, но иногда ловлю себя на мысли, что их мир — неизвестная мне планета. Моя старшая дочь уже начинает со мной общаться многосложными предложениями, и я порой не знаю, что ей ответить. С парнем я бы точно знал, что говорить. (Смеется.) Но тяжелее всего, когда не вижу их долго. Приезжаю — а они совсем другие, выросли. Наблюдаю какую-то их схожесть с собой, а потом вдруг вижу черты своей мамы или родных со стороны жены.
Когда родилась ваша старшая Мира, вас не было рядом, вы где-то с друзьями пили от волнения. Во второй раз было так же?
Я никогда не понимал этой истории — присутствовать на родах. Я считаю, что мужчине там делать нечего. Особо трепетные дежурят рядом с палатой, но от тебя же все равно ничего не зависит. Женщину я выбирал крепкую. (Смеется.) А к ребятам я поехал, чтобы отвлечься, потому что невозможно было находиться в состоянии нервного напряжения. А когда позвонили и сказали, что дочка родилась, я даже всплакнул. Маму с бабушкой вспомнил, жаль, что они этого уже не узнают. И второй раз было почти так же — успел только подержать новорожденную на руках и уехал на съемки. Второй раз увидел Теону только через два месяца. Ну а как иначе? Отец же должен обеспечивать семью, что-то приносить в дом.
Есть такая фраза «мой дом — моя крепость». А как бы вы могли ее продолжить?
Наверное, это одна из частей твоей зрелости. Если ты смог построить дом, значит, стал сильнее, заматерел. Дом — это продолжение тебя, сакральная обитель, убежище.
Вы говорили, что хотите большую семью — пять детей. Ваша жена Виктория в курсе этой программы?
Я так скажу: для меня главное — мои дети. Семья должна быть большая. Я хочу, чтобы у детей было ощущение тыла, чтобы они стояли друг за друга.
Мне всегда казалось, что семья — это прежде всего союз мужчины и женщины, а дети — уже продолжение.
Для меня понятие семья — это не штамп в паспорте и обручальные кольца. Это люди, которые пойдут за тобой до конца. Вы можете не быть связаны брачными узами и даже не быть родственниками. Но поддержите друг друга в любой ситуации.
Такие люди есть у вас?
Да, их немного, но они есть.
«Медные трубы», то есть слава, — испытание не только для самого человека, но и для близкого окружения. Были такие, кто не пережил вашего успеха?
От меня постоянно кто-то отваливается. Моя маменька говорила так: «Гони тех, кто не может тебя вынести. Они слабее». Потому что предадут рано или поздно. Популярность — забавная штука. Пока твое лицо видят по телевизору и на билбордах, каждый хочет заплатить за тебя в ресторане. Как только «минута славы» пройдет, тебя забудут… Какие-то родственники появились, о существовании которых я даже не знал. В голодные годы они мною не интересовались. Но была и часть родни, которая мне помогала, и им я буду благодарен всегда.
Рассказывая о встрече с будущей женой Викторией, вы говорили, что почувствовали в ней породу, а вы, мол, так, дворняга. Откуда такое к себе отношение? Разве благородство зависит только от происхождения?
Я не отношусь к тем людям, которые занимаются самобичеванием, и эта фраза — просто шутка. Я все знаю о себе, своей семье, корнях. Я такой, какой я есть, и мне это нравится. Ни перед кем не стеснялся никогда.